Н. Гумилев.
Любовь.
«Чужое небо» стало последним мирным сборником поэта. Следуюший, «Колчан», выйдет через четыре года, отделенный от «Неба» Первой Мировой войной.
Многие критики называют этот сборник неудачным, а стихи его – бесформенными, бессмысленными, неинтересными, избитыми… и, в тон названию сборника, «чужими».
Книга, несомненно, несет в себе отпечаток первого периода творчества, а также намечает основные формы, приемы грядущего периода. Отчеканенность слога, ритмическое своеобразие, в частности, использование паузника, - все это несло новизну в современный стих.
Кроме формальных новшеств, в сборнике "Чужое небо" есть мотивы, которые будут в дальнейшем определять поэтический облик его автора. В стихах сборника настойчиво утверждается мысль о разделенности мира на две контрастные стихии: небо и земля, добро и зло, красота и уродство, любовь и измена - все это дано в противостоянии частей одного целого. Мир для поэта - расколовшееся двуединство. Привкус горечи, тревога - один из лирико-трагедийных аспектов этой книги стихов. Но есть в ней и другой мотив, противостоящий предыдущему: все силы души постоянно находятся в мужественном напряжении, преодолевая стихию.
В сборник "Чужое небо" поэт включил, кроме своих стихов, переводы пяти стихотворений "безупречного акмеиста" (так его называл Н. Гумилев), француза Теофиля Готье. Особенно любил русский акмеист следующие строки своего учителя:
Искусство тем прекрасней,
Чем взятый материал
Бесстрастней -
Стих, мрамор иль металл.
Надменный, как юноша, лирик
Вошел, не стучася, в мой дом
И просто заметил, что в мире
Я должен грустить лишь о нем.
С капризной ужимкой захлопнул
Открытую книгу мою,
Туфлей лакированной топнул,
Едва проронив: не люблю.
Как смел он так пахнуть духами!
Так дерзко перстнями играть!
Как смел он засыпать цветами
Мой письменный стол и кровать!
Я из дому вышел со злостью,
Но он увязался за мной,
Стучит изумительной тростью
По звонким камням мостовой.
И стал я с тех пор сумасшедшим.
Не смею вернуться в свой дом
И все говорю о пришедшем
Бесстыдным его языком.
Змей
На рубеже веков Гумилёв не был единственным поэтом, который выражал нераздельность чувства любви к России и к женщине-жене (ср. с А. Блоком: «О, Русь моя! Жена моя!» из микроцикла «На поле Куликовом»), но в отличие от Блока это сопоставление проведено не столь прямолинейно и более близко к мифологическим традициям отношения человека к родной земле не только как к матери, но и как к прекрасной возлюбленной, нуждающейся в защите. Данный комплекс представлений и чувств подкрепляется и былинным подтекстом баллады «Змей».
Интересно, что сразу за стихотворением «Змей» следует выделенное М. Цветаевой стихотворение «Мужик», продолжающее тему
обворожения Руси-красавицы злой стихийной силой, которая на этот раз воплощена в образе «странного мужика», в котором проглядывают черты древнего хтонического чудовища, а не только Г. Распутина, на которого справедливо указывает Цветаева. Это только подчеркивает способность Гумилёва ощутить, воспринять событие современности как проявление древнейшей изначальной борьбы хаоса и космоса, Змея и Вольги за Царевну-Землю.
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами...
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной,-
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:
"Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой".
Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.
Ольга
Стихотворение из сборника «Огненный столп». К сожалению, именно этот сборник, самы лучший, самый философский – но при том предельно земной, стал последним прижизенным сборником Николая Гумилева.
Есть предположение, что одну из своих книг, а возможно именно «Огненный столп» поэт хотел назвать «Посреди странствия земного». Не назвал. Побоялся, что это сократит ему жизнь.
Современники считали эту книгу «лучшей из всех книг Гумилева». Ему было 35. Взлет. Расцвет. Вершина. И посвященная второй жене, «второй Аннушке», Анне Энгельгардт, «Столп» потверждал это.
Эту, лучшую свою книгу, ему уже не суждено было увидеть напечатанной.
Эльга, Эльга! — звучало над полями,
Где ломали друг другу крестцы
С голубыми, свирепыми глазами
И жилистыми руками молодцы.
Ольга, Ольга! — вопили древляне
С волосами желтыми, как мед
Выцарапывая в раскаленной бане
Окровавленными ногтями ход.
И за дальними морями чужими
Не уставала звенеть,
То же звонкое вызванивая имя,
Варяжская сталь в византийскую медь.
Все забыл я, что помнил ране,
Христианские имена,
И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани
Слаще самого старого вина.
Год за годом все неизбежней
Запевают в крови века,
Опьянен я тяжестью прежней
Скандинавского костяка.
Древних ратей воин отсталый,
К этой жизни затая вражду,
Сумасшедших сводов Валгаллы,
Славных битв и пиров я жду.
Вижу череп с брагой хмельною,
Бычьи розовые хребты,
И валькирией надо мною,
Ольга, Ольга, кружишь ты.
Волшебная скрипка
«Волшебная скрипка» - это стих поэта о поэте и о его судьбе.
В период написания этого стихотворения Николаю Гумилеву пришлось пережить многое, и в основном переживания эти были связаны с личной жизнью поэта, с отказами ему Анны Горенко, известной нам как Анна Ахматова.
Стих входит в сборник «Жемчуга».
Посвящение Валерию Брюсову, учителю Гумилева, этого стихотворения не случайно, ведь весь сборник пронизан акмеистическим духом, об этом говорит и название сборника. Дело в том, что сначала «Жемчуга» делились на три части: «Жемчуг черный», «Жемчуг белый» и «Жемчуг Розовый», причем каждая из частей была посвящена различным дорогим Гумилеву людям. «Скрипка» входит в «Черный», брюсовский, жемчуг.
То, что не может нас сломать, делает нас сильнее! Стихи оказались пророческими. В 1921 году Николай Гумилёв погиб славной и страшной смертью божественного скрипача русской поэзии.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
В репертуаре А. Н. Вертинского есть песня "Китайская Акварель", стихи которой принадлежат Н.С.Гумилеву.
В репертуаре группы Мельница есть песни "Змей", "Ольга", стихи которых принадлежат Н.С.Гумилеву.
В репертуаре Елены Камбуровой есть песни на некоторые стихи Н.С. Гумилёва (например, "Волшебная скрипка"
. *надо послушать*
Московский исполнитель Евгений Румянцев создал рок-балладу (без слов) по стихотворению "Волшебная скрипка"
В репертуаре Канцлера Ги есть песня "Любовь" на стихотворение Н.С. Гумилёва.
В репертуаре группы Квартал есть песня "Жираф", стихи которой принадлежат Гумилёву.
Николай Степанович Гумилёв является одним из главных героев первого и третьего романов фантастической трилогии Андрея
Лазарчука и Михаила Успенского «Гиперборейская чума». Также Н. С. Гумилёв является одним из главных героев фантастического рассказа «Японский городовой», 4-й книги фантастической серии «Этногенез». Автором книги является Юрий Бурносов.
@темы: Танец Слов, Текст, Мысли вслух, Цитатник